Всё это время твои губы говорили ложь, а глаза — правду.
— Я звонила... Потому что ты нравишься мне, вот поэтому и звоню.
— Знаю. Ты уже успела пустить слух по всей школе.
— Нет, это не то. Ты мне очень сильно нравишься. Я... сегодня это осознала. Я знаю, что я тебе не нравлюсь. Всё нормально, если ты просто нравишься мне. Но когда ты с кем-то другим, или думаешь о другом человеке, или когда тебе нравится кто-то другой... Мне тяжело от этого. Просто думая об этом, моё сердце чувствует ужасную боль. И бьётся быстрее. Наверное, я очень сильно люблю тебя.
Быть особенным, не значит быть монстром.
— Я звонила... Потому что ты нравишься мне, вот поэтому и звоню.
— Знаю. Ты уже успела пустить слух по всей школе.
— Нет, это не то. Ты мне очень сильно нравишься. Я.. сегодня это осознала. Я знаю, что я тебе не нравлюсь. Всё нормально, если ты просто нравишься мне. Но когда ты с кем-то другим, или думаешь о другом человеке, или когда тебе нравится кто-то другой... Мне тяжело от этого. Просто думая об этом, моё сердце чувствует ужасную боль. И бьётся быстрее. Наверное, я очень сильно люблю тебя.
Касается это мира, в общем, или отношений, то, что позволяет сохранить равновесие, — чаще ложь, нежели правда. Лжецы на время устраняют конфликт, усыпляют тревогу. Правда неудобнее лжи. Большинство людей не хотят обращать внимания на правду. И я хочу того же. Говорить правду всегда больно. Поэтому, иногда... я закрываю глаза на правду. Однако, за правдой гоняется больше всех моя Жанна Дарк, больше чем я, — тот, кто видит её.