И они ушли вдвоем, без единого слова, исчезли, как призраки, одинокие и отторгнутые от всего, даже от нашей жалости. Том взял полотенце и стал снова завертывать нераскупоренную бутылку виски. — Может, кто-нибудь все-таки выпьет? Джордан?… Ник? Я молчал. Он окликнул еще раз: — Ник? — Что? — Может, выпьешь? — Нет… Я сейчас только вспомнил, что сегодня день моего рождения.