Гордость, обедающая с тщеславием, ужинает с бедностью.
Я удивленно пялилась на своего преподавателя. Кого-то он мне жутко сейчас напоминал. Я даже знаю, кого именно. Я что, так же тараторила ему тогда о своих грандиозных планах? Хлор меня разъешь!
Я еще не рассказывала, что непруха с мужчинами – мое нормальное состояние? Не в смысле, что мне не везет в знакомствах или в общении. Тут как раз все чики-пуки! Я гиперкоммуникабельна! Мне не везет на ситуации с ними. То есть я хочу поговорить с одним, и поговорить серьезно. А вместо этого какой-нибудь приятель на глазах важного для меня объекта вдруг начинает оказывать мне знаки внимания, отпугивая нужного мне человека. Спрашиваю его: «Чего, мол, надо, любезный?» Ничего!..
Алберт умудрялся поглядывать на нас и поддерживать разговор с Жозефиной. Интересно только о чем? Дайте-ка угадаю! О ее новой прическе, или о ее фамильных драгоценностях, или о ее меховой накидке. Лето на дворе, а она горностаевую пелерину напялила.
– А не могли бы вы мне продемонстрировать образец вашего… гм сквернословия?
– Да пожалуйста! Хлор, бром, йод!!! Ангидрит твою фторпикриновую! – Он вытаращил на меня удивленные глаза. – Упиться ей фенолфталеином!
– Кому?!
– Жозефине, наверное… – неуверенно произнесла я.
– Почему – Жозефине? – ошалело поинтересовался Сарториус.
– Потому что она дура! Хлор!..
– Ну и какой он? – не выдержала Матильда Хофманн.
– Высокий, красивый… принц, – невозмутимо ответила ей Эрсель. – Какой он может быть еще?
Все правильно. И высокий, и красивый, и принц, и… экспериментатор хлоров!
– «Чудесная погода, господин Ланге, не правда ли?» – спросила я своего партнера.
– Ты так и спросила? – Хлоя стала хихикать. Леда не преминула к ней присоединиться.
– Да. А что? – состроив независимую физиономию, я снисходительно посмотрела на хохочущих подруг. – Я люблю дождь.
– А он тебя любит.
Да-а-а?!!Нет, не то.
КТО?!!
– Кто? – и глазки понаивнее. Ага, вот такие…
– Алберт!
Хлор, бром, йод и вся таблица элементов!
– Кто-то пострадал? – вскочила я от охватившего меня ужаса.
– Кроме вас, деточка, никто… почти. Пойду распоряжусь о питании.
Он сбежал от моих расспросов. Именно так я расценила его стремительный уход. И дело здесь вовсе не в моем, хм, питании.
– Кто тебе сказал, что у тебя внешность – дурацкая? – накинулась на меня Леда.
– Зеркало.
– Глупая ты! – продолжала меня отчитывать подруга-психолог. – Иметь такую уникальную, неповторимую внешность и… и… – Она прямо задохнулась от возмущения.
– Ы-ы-ы-ы! Хлоя! Пожалуйста, давай сменим тему!
– Я все-таки права…
– Права ты, права! Только я тебе все равно ничего не скажу! Это моя проблема, и я решу ее самостоятельно! Упиться мне фенолфталеином!
– Леди Алфея тоже перестаралась, – согласилась с ней Кадэ, – но она этим продемонстрировала свою независимость и… некоторый протест. Это может как понизить ее шансы, так и повысить.
Я очень удивилась ее словам. Это получается, что меня вот так запросто по внешнему виду просчитать можно? Фигушки! Больше я вам таких козырей в руки не дам!
Выходит, преподавать он будет нам троим. Великолепно! Замечательно! Восхитительно! Радуюсь, как рафинированная идиотка…
– И этот туда же! – снова возмутился Джордж. – Алхимики на мою голову! Вот не видел я тебя, Петра, семь лет…
– Мне уйти?
– Я тебе уйду! Я тебе так уйду! Я тебя так уйду!
– Девочки, они нам бросили вызов! – Я еле сдерживалась, чтобы не послать всю эту богадельню к хлоровой бабушке. – Тут нужны ответные действия! В тротиловом эквиваленте!
– Ты что-то уже для себя решила? – с профессиональными интонациями спросила Леда.
Я честно рассказала им про свой план действий.
– Буду раскрывать тщательно отобранные качества личности. Начну с экстравагантности.
– Проспишь первое занятие? – с недоверием осведомилась Хлоя.
– Недисциплинированность не входит в мой список. Я просто оденусь в соответствии со своим вкусом. Братец, помнится, бледнел от моего вида.
– Она ругается, как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, – усмехнулся Вольф.
– А я вот спросить все у нее стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?
– Индикатор на щелочи, – подтвердил Учитель и ехидно усмехнулся. – А еще – слабительное. Пурген.
– У нас тут организуется коалиция противниц принудительного отбора невест, – тихо поведала Хлоя. – Присоединишься?
– Присоединюсь, – с недоверием в голосе согласилась Леда, – если не шутите…
– Кого вы собирались убить?
– Убить?! – вытаращила глаза Жозефина, причем искренне. – Нет! Они сказали, что Хлоя просто заболеет кис… кисиной… болезнью.
– Кессонной, – очень жестко поправил Сороку Жорж.
– Да. И она покинет отбор…
– Мертвой?! – взъярился Жорж с таким озверевшим лицом, что испугалась не только Жозефина.
Чего это они затеяли, наши коронованные особы, а? Поняла! Игра вслепую! Психологи сероводородные. Ну-ну. Интересно будет понаблюдать за нашей шлеп-компанией претенденток. Ой как интересно!
Все-таки первое впечатление о человеке самое правильное! Я ведь сразу подумала, что и Церцея, и Берта на многое способны ради достижения цели.
– Ангидрит твою фторпикриновую! Это куда же… Это зачем же… Это как же… – захлестнули эмоции. – Да, Петенька, попала ты по-крупному!
– Как ты права, подруга, – задумчиво произнесла Леда. – Кошмаров нам и наяву хватает. Как ты их там назвала?
– Цербер, Неферта, Сорока, Антифриз, Питбуль и Звездец, – перечислила я недружественных нам девиц.
Кармическая сила! Это нас на племя отобрали?! Я отказываюсь быть лабораторной крысой! Да как они посмели?! Я буду жаловаться коро… Ага. Королю… Его Величество Бернард с отеческой заботой разъяснит мне про долг перед королевством, про обязанности верноподданной и еще много патриотических доводов изыщет.
Что?! – грудь словно сдавило тисками. Опять кто-то на меня стрелки переводит! Узнаю кто – утоплю в фенолфталеине!