Люди нарядились в одежды и решили, что они новая ступень эволюции. Но никакой новой ступени нет. Посмотри на паникующую толпу. Мозги отключаются. Где он, этот драный венец творения? А нет его больше. Есть стадо. Или посмотри на банду малолеток, которые вдруг с дикой жестокостью разрывают на части случайного прохожего, который просто не так на них посмотрел. И разбудил тем самым память о том, кто они на самом деле, что им очень и очень не понравилось… Знать, кто ты, всегда стыдно. От этого надо убежать и спрятаться. Правда в том, что люди такие же гремучие и темные, какими были изначально.
Дело не в том, от кого произошел человек. Дело в том, что все мы так и остались теми самыми дикими верещащими приматами, которые живут только инстинктами. Голод. Спаривание. Своя территория. Свои – безопасность, чужие – зло. Двадцать первый век… Сначала люди придумали время, а потом стали тыкать в эти часы, будто это аргумент. Мы думаем, что мы сильно изменились со времен, когда в голод было не грех и сородича разорвать и сожрать, лишь бы не сдохнуть самому. Все купили машины, засунули смартфоны с интернетом и выходом в социальные сети в карман и сказали: «Да, теперь мы крутые и сильно отличаемся от обезьян». Повторяли эту хрень, пока не поверили. А потом случится что-то, и вся эта цивилизация и продвинутость летит к чертям собачьим.
Искать смысл хоть в чем-то – самое тупое занятие на свете… Мы рождаемся, жрем, взрослеем, убиваемся из-за неудачной любви или сломанной карьеры. Потом умираем. И так по кругу. А в перерывах между всеми этими увлекательными делами пытаемся понять, кто мы и зачем все это надо. Потом умные люди придумали религию, которая должна все объяснять. Должна объяснять, в чем смысл. Но вопросов стало еще больше. Мне кажется, фишка в том, что смысла просто нет.
Еще до нас многие люди говорили про то, что весь этот мир – просто спектакль, шоу, картинка. Так будут говорить и после нас. Эта мысль про то, что все вокруг понарошку, ненастоящее, всегда преследовала людей и всегда будет их преследовать. А уж сейчас, когда появились компьютерные игры, которые очень неплохо симулируют реальность, тем более. Это просто какая-то навязчивая идея у человечества. Убедиться, что все вокруг – вранье, что всего этого нет.
Телевизор приучил нас, что террорист – это человек, который взрывает бомбу в месте большого скопления народа. Юридически говоря, это неправда. Терроризм – это воздействие на органы власти или на население путем внушения им чувства беззащитности перед угрозой. Чувство страха. Собственно, страх – это и есть синоним терроризма. Не будет СМИ, которые каждые пять минут во всех подробностях смакуют детали терактов – не будет и терроризма. Он просто перестанет иметь смысл.
Нас семь с половиной миллиардов. Представляешь себе? Семь с половиной миллиардов уникальных возможностей, большинство которых спустили в унитаз. Мы способны почти на все, а мы по своей тупой природе, или по незнанию, или почему-то еще, с рождения до самой смерти копаемся в грязи. Уверены, что мы умные, что мы мыслим – а на самом деле просто постоянно стоим на месте, переставляя в новом порядке старые программы, предрассудки и услышанные по телевизору слова.
Человек верит, что вокруг цивилизация, порядок и безопасность. Он забывает, что вся история этой самой цивилизации – это история геноцида человеком самого себя. А вся наша так называемая жизнь – это спокойные посиделки с чаем и плюшками в горящем доме. Который в любой момент может обрушиться к чертям и похоронить всех глухих и слепых под полыхающими завалами.
Первобытное всегда рядом и готово проснуться по щелчку пальцев. Мы меняемся внешне – меняем шкуры на доспехи, кафтаны на джинсы – но это все мишура. Гуманность, развитие, культура – это тонкая кожура между тем, что мы хотим видеть, и тем раскаленным животным хаосом, которым являемся мы на самом деле. Семь миллиардов людей? Не смеши меня. Семь миллиардов Зверей. Бомб замедленного действия. Готовых в момент опасности сбросить с себя всю эту хваленую человечность и убивать, убивать, убивать… Грызть друг другу глотки до самого конца. До последнего своего вдоха.
Мир — это и белое, и черное, и серое. Выдерни один слой – и мир уже не будет миром. В сером слое живем все мы, обычные люди. Мы серые – в нас одинаково намешано и черного дерьма, и белого мармелада. В белом слое живут идеалисты, святые и психи. Ты жил в черном. И жил там слишком долго. Поверил, что все катится к чертям. Все висит на тонкой нитке в ожидании большого п…деца. Но не будет никакого большого п…деца. Сдохнем мы, сдохнут все, кого мы знаем. Придут новые поколения, или все человечество вымрет к чертовой матери, а венцом творения станут тараканы и обезьяны. Но самое интересное, что жизнь будет продолжаться. Только без нас. И жизни плевать, что мы о ней думаем. Мы для нее никто.
Спокойной жизни не существует. Никогда не существовало. В советские годы человек жил, не подозревая, какие звери ходят иногда рядом с ним. Сейчас об этом трубят во всех газетах, в интернете, по ящику. Но человек продолжает жить, свято веря, что этот ужас никогда не коснется его лично. А параллельно с нами живет такое, что не укладывается в черепную коробку простого человека. Поэтому он делает вид, что этого просто нет. Живет в своем мирке. Привычная спокойная жизнь – просто иллюзия, и ничего больше.
Говорят, что вселенная не имеет конца и начала. Такая вот вся бесконечная. А ведь то же самое можно сказать и о пустоте. Пустота уж точно не имеет ни конца, ни начала. По мне, так во всех учебниках нужно вычеркнуть слово «бесконечность» жирным фломастером. Есть только пустота. Мне очень нравится эта идея. Просто все мы сутками напролет галдим, орем, ругаемся или смеемся. Всю свою жизнь с первого дня до последнего делаем все, что в наших силах, чтобы только не замолчать на секунду. Потому что тогда мы услышим ее. И вот мы едем на нашей планете, как на машине, по такому большому великому Ничто. Крупинка горластого безумия в бесконечной пустоте…
Человечество живет, подсознательно веря, что реальности в том виде, в котором они видят ее двадцать четыре часа в сутки, не существует. Что все вокруг какое-то подобие компьютерной игры. Сложная, бессмысленная, а иногда безумная и кровавая. Компьютерный симулятор с полным эффектом присутствия. Это ведь забавно, да? Мечтать о чем-то годами напролет. Проклинать себя или других людей за какие-то промахи или ошибки. Карьерные взлеты, хождение по головам, дрязги между родней из-за наследства, политика… Мы свято верим во всю эту херь и прем вперед, как локомотив, хотя даже понятия не имеем, куда. А потом в конце всего этого бесконечного и бессмысленного сериала — тот самый белый тоннель, про который так любят говорить люди, пережившие клиническую смерть. Будет очень забавно, если окажется, что где-то там, позади этого облака белого света, мы вдруг снимаем очки виртуальной реальности. Видим вокруг своих друзей и близких. Узнаем их. Каких-то людей, о существовании которых не подозреваем сейчас и здесь, пока мы верим, что игра вокруг это все, что у нас есть. И вот мы встаем из-за компьютера, потягиваемся. Улыбаемся и говорим: «Черт, крутая была игра. Ну что, чем займемся? Как насчет того, чтобы заказать пиццу или сходить куда-нибудь?».
С миром все в порядке, что-то сильно не так с нами. Мы можем почти все. Мы можем парить в облаках — а мы просираем свою жизнь, копаясь в канализации. Заводим семьи, чтобы иметь под рукой того, на ком можно сорваться. Рожаем детей, которые через много лет будут ненавидеть друг друга, грызясь за родительскую квартиру или просто потому, что мы научили их ненавидеть, а не любить. И тогда, конечно, все бесполезно. Самая великая возможность в мире не имеет никакого смысла, если ею не воспользоваться. Мы получаем уникальный шанс жить – а нас все время тянет вниз, к ненависти и смерти. Семь с половиной миллиардов просранных возможностей. Огромная затерянная в космосе больница для психов.
Чудовища, которые породил человеческий разум, куда страшнее всех тех чудищ, которые существуют на самом деле. А страх и ненависть искалечили куда больше людей, чем все ужасы, вместе взятые.
Мне вот не дает покоя одна вещь. Одна мысль. А что будет, если прямо во время снящегося тебе кошмара понять, что это сон? Что весь ужас, который перекручивает тебя наизнанку – все это ненастоящее, больной рисунок твоего воспаленного сознания? Мне кажется, именно тут и начнется самое жуткое. Потому что однажды, в своей реальной жизни, ты рискуешь вдруг посмотреть по сторонам и понять то же самое. Это – сон. От которого ты просыпаешься, когда ночью ложишься в постель и закрываешь глаза. И тогда можно растеряться. Можно полностью запутаться. Запутаться так, что ты не будешь знать — где настоящий кошмар? Там, куда ты уходишь, когда закрываешь глаза – или там, где ты оказываешься, когда их открываешь?
Никогда не нужно ничего советовать другим. Людям бы в себе разобраться, а они вечно лезут к другим. Знаешь, говорят, что, когда люди раздают советы, они на самом деле говорят сами с собой. На самом деле все еще хуже. Люди говорят сами с собой постоянно, не прерываясь ни на секунду. Вся наша жизнь – это один бессмысленный и тупой мысленный треп внутри нашей бестолковой черепной коробки…
Мы все уже переживали смерть однажды. В тот самый день, когда мы рождались. Привычная для нас вселенная разрушилась, а впереди был яркий свет – и леденящий душу ужас. Говорят, родовая травма так сильна, что мы всю жизнь несем на себе ее отпечаток. Это было самое ужасное, что мы все пережили. А потом оказалось, что это было только начало жизни. Так стоит ли бояться смерти? Когда я сдохну, кто знает — может быть, не будет ничего. Наступит пустота. Но если сознание останется жить, я закрою глаза и полечу туда, где свет. А весь этот рукотворный ад, который мы якобы любим, но на который жалуемся каждый божий день, всю свою жизнь, с утра до вечера — пусть катится к чертям собачьим.
Я верю, что, если все плохо, то это еще не конец. Что когда-нибудь история получит завершение. Весь пасьянс сложится. И до тебя дойдет, для чего все это было нужно. Что проблема или беда, из-за которой когда-то ты не хотел жить дальше, была запятой. Дорожкой к тому, что ты есть сейчас. Что есть какой-то замысел.