Ее голос, один только ее голос сумел бы успокоить самые взвинченные нервы. Он обладал мягкостью, облекал ее слова нежной медовой оболочкой. Она зачаровывала даже в темноте.
Ее голос, один только ее голос сумел бы успокоить самые взвинченные нервы. Он обладал мягкостью, облекал ее слова нежной медовой оболочкой. Она зачаровывала даже в темноте.