Музыка – лучшее лекарство. Уничтожает все мысли в голове, если она достаточно громкая, и держит их подальше, если это действительно хорошая песня.
– Ты мне нравишься, – шепчет Джек. И я элегантно падаю с кровати. Наступает оглушительная тишина, а затем я выглядываю, подняв голову над матрасом, и машу рукой.
– Э-э, алло? Я здесь. И мне бы желательно не получить сердечный приступ до того, как я достигну возраста, с которого законом разрешается употреблять алкоголь.
– Неужели это тебя действительно так сильно удивило? – ухмыляется Джек. Он делает паузу. – Ты мне нравишься.
– Ах! – я поднимаю руки, ограждая себя.
– Ты мне нравишься.
– Прекрати.
– О, это будет забавно.
Я буду держать это в себе. Я могу делать это очень долго. Потому что я сильная. Потому что я – Айсис Блейк, может, я и не привлекательная, и не очаровательная, но зато очень, очень сильная.
– Ты хорошо пахнешь, – говорю я. – Тебя прикольно дразнить. И мне нравится твоя мама. Ты умный. Немного глупый, но все-таки умный. Мне было очень весело. Война. Поцелуй. Свидание. И ты назвал меня красивой, и это было здорово. Так что, даже если мы никогда не будем воевать снова, даже если ты навсегда меня возненавидишь за слова, что ты мне нравишься, спасибо тебе. Большое спасибо…
– Мы не ужасные, – шепчу я. – Мы просто люди.
— Ты повеселилась? Сколько парней поцеловала? — спрашивает она.
— Семьдесят. Не меньше.
— Сколько шотов выпила?
— Четырнадцать. На полпути домой я отпустила руль, и Иисус вез меня оставшуюся часть дороги.
Она смеется и гладит меня по голове.
– Рада, что ты повеселилась.