— Здравствуйте, пожалуйста, а вот и полиция. Предъявлять ничего не нужно, я сам сейчас вам всё предъявлю. Шо тут у вас происходит? Люди из соседних кварталов жалуются на ужасные звуки.
— О! Ёсенька, в городе о тебе уже заговорили. Играй громче.
— А вы не видите? Тут происходит звуковой геноцид, нашего и без того многострадального народа. И какое, я извиняюсь, случилось цунами, что столь занятого господина принесло к нам прямиком из внутренних органов?
— Всё дело в том, что вчера какие-то шлимазлы, украли-таки пианино из соседнего дома. Вот у такого же юного маэстро.
— Да вы шо? Ах, Лёня, в этой жизни везёт только соседям! Это точно! Скажите, господин капитан. а могу я вас попросить, за вот эту теперь вашу бумажку?
— Конечно, можете, смотря в чём суть вопроса? Всенепременно передам. Если не сойду с ума раньше...
— Вот не могли бы вы, если внезапно найдёте этих благодетелей, предложить им, что в нашем дворе, есть неплохой вариант по скрипочке?
— Вы его слушаете?
— Конечно же, нет. Я давно уши закрыл шахматами.
— Так, послушайте оба сюда. Моисея тоже никто не слушал, и посмотрите, что в результате получилось?
— А — я-яй, женщина. Что вы там себе планируете? Чтобы мы терпели это сорок лет? И да, Симочка, вас устраивает, что получилось? Боже, люди! Зовите сюда скорей мистера Гиннеса. Пусть бежит со своей книгой, ему есть что записать. У нас тут первая в мире довольная еврейка!
Ребёнок родившийся у еврейки, уже автоматически ей должен...
— Ну господи, нет больше сил это терпеть. Сима, что ваш Ёсик пытается так натужно выдавить из этой скрипки?
— Семён Лазарович, если вы не умерите пыл вашего сарказма, то вы пересушите мне всё бельё. Ёсик играет «Осень» Вивальди.
— Ну конечно, «Осень»... А я думаю, почему у меня вянут уши. Вот...
— С утра у меня было плохое предчуствие, и вот оно сбылось. Семэн, что у вас такое случилось, что вы включили эту сирену?
— А вы. что не видите? Это второй раз умирает Вивальди в руках этого юного дарования.
— Снова оскорбления.
— Снова правда, которую ты никогда не умела слушать.
— Шрамы у меня от твоей правды.