Они говорили о Генри. Гэнси помнил, что делится секретами, столь ревностно оберегаемыми Генри, но к концу сегодняшних школьных занятий он принял решение — если кто-то что-то рассказывает Гэнси, то он рассказывает это и Адаму, и Ронану, и Блу. Подружиться с нии можно было только оптом; нельзя было просто так заполучить в друзья Гэнси, не подружившись с остальными.
Больше никакого баловства. Времени осталось только на правду.
— За что отстранили? — Я высыпала содержимое рюкзака другого ученика прямо на капот его машины. И я не очень хочу говорить об этом. — Зато я хочу, — быстро отреагировал Ронан. — Ну, а я нет. Я этим не горжусь. Ронан похлопал её по коленке: — Я буду гордиться вместо тебя.
— У тебя есть время, чтобы прокатиться с нами? Тебе надо на работу? Или делать уроки? — спросил Гэнси.
— Никаких уроков. Меня отстранили, — ответила Блу.
— Чтоб я сдох! — восторженно выдохнул Ронан. — Сарджент, ну ты и задница!
Отец пожевал губами. Трудно было сказать, что именно его шокировало – смысл заявления Адама или же сам факт того, что Адам подал голос. В этой комнате такие слова звучали нечасто. Адам поразился, насколько долго он считал это нормой. Он помнил, как соседи отворачивались от его покрытого синяками лица. Он по глупости считал, что они ничего не говорят, поскольку думают, что он это заслужил. Но теперь он гадал, сколько еще людей, живущих по соседству, скрючивались на полу рядом с диванами, или прятались в своих комнатах, или плакали у крошечного крыльца под проливным дождем. Внезапно он ощутил непреодолимое желание спасти всех этих адамов, живущих на глазах у всех и всё же невидимых, хоть и не был уверен, что они послушают его. Подобный порыв был присущ скорее Гэнси или Блу, и он, удерживая эту крошечную искорку героизма в своем сознании, понял, что он может представить, как спасает кого-то другого, только потому, что уже спасся сам.
Окно кухни со скрипом распахнулось, и Джими прокричала: — Блу! Твои мальчики приехали! И, судя по их виду, они планируют зарывать труп. Опять? — подумала Блу.
– А как насчет Кэйбсуотера? – А что насчет него? – спросил Ронан. – У него уже не осталось сил, чтобы что-то сделать. – Я знаю, – ответил Адам. – Но если мы попросим – Кэйбсуотер мог бы умереть за него.
Он беззвучно выскользнул из ее объятий и упал на землю. Он был королем.
Он повернул голову и вывинтился из-под повязки. И увидел конец света.
– Насчет этой жертвы, – начал Гэнси. Они почему-то молчали. Может, он не произнес это вслух? – Я, кажется, что-то сказал, – повторил он. – Ага, – ответила Блу. – Но мы не хотим это обсуждать. – Прошу прощения, если это элементарный вопрос, – перебил ее Генри, – просто я слегка опоздал к началу урока. Но, может, твой отец-дерево дал тебе какой-нибудь совет, как убить демона?
– Что-то, что не причинит мне вреда, – сказал он вслух. В глазах у него покраснело, затем потемнело. Покраснело и потемнело. А затем осталась только темнота. – Листья, – произнес голос Ронана Линча, исполненный силы и устремления. – Пыль, – сказал Адам Пэрриш. – Ветер, – сказала Блу Сарджент. – Дерьмо, – добавил Генри Ченг.
Он попросил показать ему, где Король-ворон. Ему и показывали путь к Королю-ворону, и неважно, что для этого пришлось сдвинуть целые земляные пласты.
Семь лет назад он наступил здесь на гнездо шершней. Семь лет назад он умер. Семь лет назад он родился вновь.
Узнал бы он сейчас кого-то из детей, с которыми играл на той вечеринке? Они играли в прятки. Он так хорошо спрятался, что умер, и даже когда его воскресили, он все равно оставался скрытым от них. Он выбрался на совершенно другую дорогу в жизни чисто случайно.
Генри показал ему «козу»: – Jeong, братан. – Что это значит? – Кто знает, – пожал плечами Генри. – Это означает «быть Генри». Это означает «быть Ричардмэном». Jeong. Ты не используешь это слово в своей речи, но ты живешь по нему. Буду с тобой откровенным, я не ожидал обнаружить такое качество в таком парне, как ты. Мы словно встречались раньше. Нет, не так. Мы сразу стали друзьями, мы сразу сделали друг для друга то, что обычно делают друзья. Не просто приятели. Друзья. Кровные братья. Ты просто чувствуешь это. «Мы», а не «ты» и «я». Вот это называется jeong. Подсознательно Гэнси чуял, что такое описание было слишком уж мелодраматичным, преувеличенным и нелогичным. Но где-то гораздо глубже это было искренне и знакомо, будто объясняло бОльшую часть жизни Гэнси. Это были его чувства по отношению к Ронану, и Адаму, и Ноа, и Блу. С каждым из них он мгновенно нашел контакт, и это приносило ему облегчение. Наконец-то, думал он тогда, он нашел их. «Мы», а не «ты» и «я».
— Вынеси мусор, — сказала ему миссис Ву.
— Я очень занят, тётушка, — ответил Генри, хотя на самом деле смотрел видео прохождения компьютерной игры, сидя перед монитором в одних трусах.
— Занят вынесением мусора, — отчеканила она и уронила два мешка с мусором на пол рядом с ним.