Как ни прискорбно признавать, но мы, наверное, знакомые?
Судя по всему, причина твоего одиночества — в прогнившей душонке, гиперчувствительности и страхе быть отвергнутым.
— У тебя есть друзья?
— Ну, для начала давай определимся, кто такой «друг»...
— Не стоит. Человек, у которого есть друзья, о таком бы не заикнулся.
И касательно твоей внешности. Запомни — красоту оценивают окружающие, а не ты. Проще говоря, крут ты или нет, решать мне.
— Таких, как ты, окружающие обычно любят. Так почему у тебя нет друзей?
— Я по жизни красавица, поэтому все парни, с которыми я общалась, влюблялись в меня. Было бы здорово, люби я всех подряд.
— Э? Объяснишь?
— В начальных классах мою сменную обувь успели своровать шестьдесят раз. Из них пятьдесят раз — девочки. Из-за этого пришлось таскать с собой сменку домой и обратно.
— Наверное, обидно было.
— Да, обидно. Но я ведь очень красива, поэтому прекрасно понимаю, что они чувствуют.
— Я всегда была очень миленькой, поэтому парни пытались сблизиться со мной, только чтобы встречаться...
... «Самой проходу не дают, а сама себя одинокой считает... Да ты само слово «одиночество» позоришь!»
— Смотрю, не можешь никак докопаться до корня проблемы?
— Так он и сам не знает, что они у него есть.
— Отвяжитесь уже. Не буду я меняться. И мне не нужны советчики, которые будут указывать, каким мне быть.
— Ты хочешь сбежать, вот и всё.
— С каких это пор не меняться, значит бежать от чего-то? Почему мне нельзя жить в согласии с собой, а не с окружающими?
Почему не спишь? Крепкий вечный сон пошел бы тебе на пользу.
Люди не могут добиваться успеха только потому, что даже представить не могут, сколько сил приложил тот, кто добился.
Все эти глупые сказки о рыцарях на белых конях не имеют никакой связи с реальностью. Просто глупая выдумка, созданная, чтобы успокоить детей. В жизни люди просто смиряются друг с другом, со своими убеждениями и желаниями. Выбирают из двух зол меньшее.
Но что делать, если оба зла равны? Нет какого-то очевидного, наносящего меньше вреда, чем другой.
— Что вы делаете, чтобы добиться постановленных целей?
— Учусь понимать человеческую натуру.
По сути, учёба — это поиск своего места в жизни. Поэтому у разных людей могут быть разные причины учиться, но не может быть причин отвергать учёбу вообще.
— Я собираюсь всё изменить. И мир, и людей в нём.
— Уж больно высокая цель.
— Возможно. Но лучше жить так, чем с пустотой в душе, как ты. Терпеть не могу того, как ты изобличаешь людские слабости.
— Невелики шансы на победу, если сражаешься с кем-то в области, в которой он мастер. Чтобы победить, надо пронзить его слабое место…
— Да, ты можешь найти его слабое место, но у него может быть что-то, что эту слабость компенсирует. Это удовлетворяет условиям, о которых ты говоришь.
Те, кто никогда ничего не пробовал, не имеют права завидовать талантливым людям. Те, у кого ничего не получается, просто не имеют понятия о том, сколько усилий приложили те, кто справился.
– Короче говоря, если отделить от тебя самоуверенность, то останутся лишь оценки и внешний вид, которые совсем тебя не красят. Плюс твои испорченные глаза.
– Хватит уже про глаза!
– Действительно. Они постоянно выделяются, но тут уж ничего не поделать.
– Немедленно извинись перед моими родителями!
Ты можешь перестать подстраиваться под других людей? Мне это очень неприятно. Неужели тебе не стыдно сваливать вину за свои неуклюжесть, неумелость и тупость на других?
— Ну, ты же знаешь, как это бывает. Встреча, какая случается раз в жизни. Если есть встреча, всегда будет и разлука.
— Слова красивые, но ты путаешь их смысл. Ведь жизнь-то на самом деле полна таких встреч.
Доброта иногда бывает жестока...
Не стоит путать мягкосердечие с добротой.
Если уж так хотите судить человека по обложке, то не учитывайте при этом лишь одну часть тела. Посмотрите на общий баланс...
Слушай, а какие хорошие черты у тебя вообще есть?
— И как тебе не стыдно жить на белом свете?
— Слушай, Юкиношита. Жизнь — это величайший дар. Разве не более стыдно думать, что это стыдно?
— Ну, большинство людей в мире дураки...
— Ты тоже часть большинства.
— Не надо меня недооценивать. У меня потрясающий талант оставаться одиночкой, даже будучи частью большинства.
Хикигая-кун, сколько лет назад ты последний раз разговаривал с девушкой?
— Я Юкиношита Юкине. А это — Хики... Хикига... Хикижаба, кажется.
— Ей, откуда ты знаешь, как меня дразнили в четвертом классе? Потом они отбросили даже «Хики» и звали меня просто «Жабой».
— Ну, в этом мире большинство таких. Хорошо, что ты это так рано поняла.
— Так ведь и ты в это большинство входишь.
— Не ровняй меня с остальными. У меня есть невероятный дар быть не таким, как все, даже будучи одним из любого большинства.
— Только ты мог сказать такое с таким надменным видом.
— Вынуждена отказаться. Мне кажется, для меня не безопасно соревноваться с таким.
— Вот ещё! Во втором классе старшей школы парни уже не только о пошлостях думают (А и о мире во всем... мире? Вообще, я не думал, о чем ещё).
Каждый судит в меру своей испорченности.
Считаешь себя объектом всеобщей ненависти? Да у тебя мания величия.
— Классная у тебя сестрёнка.
— О ней все так говорят. Превосходная и бескорыстная, само совершенство. Ее то и дело хвалят.
— Классной я назвал... как бы это сказать... Ту маску, что она носит. Общительная, постоянно улыбается и со всеми добра. Идеальная девушка в глазах любого парня. Но это лишь притворство, не действительность. Я такое за версту чую.
— Просто у тебя поганый взгляд. Хотя, наверное, благодаря нему ты видишь людей насквозь.
— Дай ей сигнал начинать.
— Уже вовсю руками машу, только она меня не видит, похоже.
— Вот как... Похоже я не того человека поставила.
— Решила пошутить, что я для всех — пустое место?
— Вообще-то, я такого не говорила. Кстати, а ты вообще где? В зале?
— Приветики!
— Что тебе?
— А что такое? Мне здесь не особо рады, да? Неужели ты меня невзлюбила, Юкиношита?
— Вовсе нет, просто плохо переношу...
— На женском языке — это одно и тоже!
— Итак, давайте подумаем над положительными качествами Тобэ Куно.
<...>
— Есть ещё, что о нём сказать?
— Ну он... яркий.
— Если бы популярность зависела от способности сверкать — лысые были бы в то́пе.
Нам никогда не понять, что думают другие. Пусть мы и знаем друг друга, но понять друг друга — совсем другое дело.
Когда не знаешь, куда дальше двигаться — не найти своего места. Остаётся прятаться, плыть по течению, за чем-то гнаться и биться в невидимые стены.
Слабые, уродливые, готовые из-за ревности исподтишка напакостить. Как ни странно: чем ты лучше других, тем тебе тяжелее. Разве это правильно?
Никто не идеален. Все люди слабы, мерзки и завистливы. Они терпеть не могут, когда есть кто-то лучше них. Жизнь выдающихся людей всегда была трудной. Глупо ведь, согласен?
— Между тобой и Юигахамой случилось что-то?.. Поцапались?
— Нет. Поцапаться можно лишь с тем, к кому ты неравнодушен, поэтому мы скорее...
— ... поссорились?
— «Почти, но не совсем», наверное так.
— Подрались?
— Опять же почти, но не совсем.
— Значит, война.
— Ты меня вообще слушаешь? Сказал же, что нет.
— Так у вас «разногласия»?
— Похоже, что так.
Может хватит уже оглядываться на других? Меня это из себя выводит. Разве не стыдно прятаться за окружающими, чтобы оправдать собственную неуклюжесть, неловкость и глупость?