Когда-то я думал, что каждая из них — это что-то особенное. Но голые они все одинаковые.
Если приходится выбирать между быть любимым и быть уязвимым, чувствительным и ранимым, тогда оставьте свою любовь при себе.
Все дело в том, что мужчина, воспитанный матерью-одиночкой, женат уже от рождения.
Я не злюсь. Мне не грустно. Я давно уже ничего не чувствую, кроме физического возбуждения.
Я не злой. Я просто не боюсь говорить людям жестокую и неприятную правду. Мы живем в жестоком и неприятном мире.
Женщины не хотят равноправия. У них больше власти, когда их подавляют. Мужчины им просто необходимы — как главный враг для оправдания всеобщего заговора. Собственно, вся их хваленая индивидуальность только на этом и строится.
И мама рассказывает, как девушка обвела на стене тень возлюбленного — чтобы у нее хоть что-то осталось от их любви. Память об этих последних мгновениях, когда они были вместе.
Пытка есть пытка, а унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать.
— Ты просто псих ненормальный, и у тебя явно проблемы с женщинами.
— Каждая женщина — это само по себе проблема.
Белки — это такие люди, которые пережевывают пищу, а потом забывают, что с ней делать дальше. Они забывают, что пищу надо глотать. Они выплевывают пережеванные куски и прячут их по карманам. Или убирают к себе в сумочку. На самом деле это не так симпатично и мило, как это звучит.
Сажать меня в тюрьму — это лишнее. Наши законы и бюрократизм и так превратили весь мир в чистый и безопасный исправительно-трудовой лагерь.
Каждому из нас выпадает шанс стать козлом отпущения. Взять вину на себя.
Я не столько хороший друг, сколько спаситель, которому хочется, чтобы ты вечно на него молился.
Есть такой старый китайский обычай, что если кто-то спасает тебе жизнь — то он в ответе за тебя навеки. Ты будто становишься его ребенком.
От природы у меня есть дар только жрать и срать.
Я — камень. Мерзавец. Бесчувственная скотина. И горжусь этим.