Или это я не знаю, какая бывает жизнь? Нас родила мама, также, как и вас. И эта женщина, наша мама, хотела, чтобы мы жили, а не мучились. Она хотела, чтоб мы жили хорошо, и она была права, как может быть права, только наша мама. А вы говорите, я не знаю, какая бывает жизнь.
Щас вы будете смеяться. Сегодня утром до моей мамы пришли двое. Офицеры. Ну такие молодые, красивые. Мало того, они пришли не одни, они пришли с пулемётом и говорят: «Мадам Левандовская, красные под Одессой! Мы устанавливаем у вас в окне эту машину». Ну, и как вы думаете, шо сделала моя мама? Моя мама их погнала!.. Как так. А шо скажут соседи?! Ривочка не замужем, а у неё в окне строчат какие-то незнакомые мужчины. Не бывать! Вэй`з мир!
Бог не фраер, господа! А кто думает, что Бог — фраер, тот глубоко ошибается!
Когда я был совсем кроха, я сказал своей бедной, любимой маме: «Мамка, я хочу стать матросом!». Вы думаете, она засмеялась? Нет, она как следует побила меня и долго-долго плакала. А потом сказала мне: «Йончик, сынуля, запомни, невротченко, на долгие годы: флот — это не для евреев. И таки она ошиблась. Она ошиблась, моя бедная, любимая мама. Потому шо, когда за дело берется человек с душой, как море и с головой, как у целого адмирала, то и с флота можно кое-шо поиметь. Поэтому я хочу поднять этот бокал за человека, который показал, шо флот и евреи — это не есть две большие разницы. За вас, Миша!