— Не останавливаться и не проливать!
— И не отрыгивать...
— Что? Кто кого перепьёт?
— Побеждает тот, кто останется на ногах.
<...>
— Сейчас гномы пойдут купаться с маленькими волосатыми женщинами.
— Я что-то чувствую. Какое-то покалывание в кончиках пальцев. Кажется мне от него плохо.
— А я что сказал? Он не умеет пить! [падает под стол]
— Игра окончена.
— Поднажми, Гимли! Мы настигаем их!
— Меня измотала эта бесконечная погоня. Гномов ценят не за выносливость, а за скорость. Мы незаменимы на коротких бросках!
===========================================
— Пошли, Гимли! Мы их догоняем!
— В беге с препятствиями я не силён! Мы, гномы, прирождённые спринтеры! На коротких дистанциях мы непобедимы!
— Не думал, что умру, сражаясь бок о бок с эльфом.
— А как насчет бок о бок с другом?
— На это я согласен.
— Передай моему отцу, там где нет места для Тауриэль, нет места и для меня.
— Леголас, это приказ твоего короля.
— Он — мой король. Но он не распоряжается моим сердцем.
– Увы безумию наших дней! – поморщился Леголас. – Все мы – враги одного Врага, но я почему-то должен идти по эльфийскому лесу с повязкой на глазах! А в лесу этом светит веселое солнышко и листья блестят, как золото!
– Может, ты и прав, – сказал Халдир печально. – Видно, воля Черного Властелина действует и в нас самих! Ни в чем она так не заметна, как в отчуждении, когда оно проникает в ряды его врагов.
– Люди – странные существа, Леголас! Они владеют чудом из чудес, какого нет на всем Севере, и как они его называют? „Пещеры“! Пещеры, которые в дни войны служат им убежищем, а в дни мира – хранилищем зерна! Дорогой Леголас, известно ли тебе, что подземные чертоги Хельмовой Пади обширны и прекрасны? Да если бы гномы о них прознали, они бы потянулись сюда бесконечной чередой, чтобы только взглянуть на них, да, да, и платили бы за это чистым золотом!
– Лично я не пожалею золота, только бы меня избавили от лицезрения твоих пещер, – сказал Леголас, – а если бы я ненароком забрел туда, то дал бы вдвое, только чтобы меня выпустили на волю!
– Может быть, здешние люди поступают мудро, помалкивая об этих пещерах: наверное, одного трудолюбивого гномьего семейства с молотками в руках хватило бы, чтобы напортить столько, что потом никаким гномам не поправить!
– Ты не прав, – возразил Гимли. – Сердце гнома не может остаться равнодушным к такой красоте. Дети Дьюрина не стали бы добывать тут каменья. Даже золото и алмазы нас не соблазнили бы. Разве ты срубил бы на дрова цветущую весеннюю рощу?
— Взгляни на них. Им страшно. Это видно по глазам. [говорит на эльфийском] И не зря, три сотни против десяти тысяч!
— [говорит на эльфийском] Здесь у них больше надежды защитить себя чем в Эдорасе.
— [говорит на эльфийском] Они не смогут победить в этой битве. Они все погибнут.
— Значит, я погибну с ними!
— Мы доверяли тебе всегда, и ты не подводил нас. Прости. Я напрасно отчаялся.
— Здесь нечего прощать, Леголас.
— Ты же обещал освободить его!
— Я и освободил. Освободил его жалкие плечи от его убогой головы.