Любовь сильнее страха смерти.
Только настоящий друг может терпеть слабости своего друга.
Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает к усиленной вежливости.
(Где слабеет дружба, там усиливается церемонная вежливость.)
Трус умирает много раз до смерти,
А храбрый смерть один лишь раз вкушает!
Из всех чудес всего необъяснимей
Мне кажется людское чувство страха,
Хотя все знают — неизбежна смерть
И в срок придет.
(Перевод М. Зенкевича)
Трус и до смерти часто умирает;
Но смерть лишь раз изведывает храбрый.
Из всех чудес, что видел я в природе,
Необъяснимее всего лишь то,
Что людям смерть страшна, хотя все знают,
Что всё ж она придёт в свой час урочный.
(перевод Козлова)
Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре.
Но — жалкий век! В нас дух отцов угас,
И нами правит материнский дух,
Ярму мы подчиняемся по-женски.
В делах людей прилив есть и отлив.
С приливом достигаем мы успеха,
Когда ж отлив наступит,
Лодка жизни по отмелям несчастья волочится.
Сейчас ещё с приливом мы плывём -
Воспользоваться мы должны теченьем,
Иль потеряем груз.
Смиренье — лишь лестница для юных честолюбий:
Наверх взбираясь, смотрят на нее,
Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,
То к лестнице спиною обратятся
И смотрят в облака, презрев ступеньки,
Что вверх их возвели.
Так почему же Цезарь стал тираном?
Несчастный! Разве мог бы стать он волком,
Когда б не знал, что римляне — бараны.
За его любовь — слезы; за его удачи — радость; за его доблести — почет; за его властолюбие — смерть.
Все жители вокруг, вплоть до Филипп,
Нам подчиняются по принужденью,
Раздражены поборами и данью,
И неприятель, проходя средь них,
Свои ряды пополнить ими может.
И ты, Брут?