The thing is, if you get very depressed about something, it's hard as hell to swallow.
Когда ты чем-нибудь очень расстроен, глотать очень трудно.Музыка глушит печаль.
Смелым людям часто снятся страшные сны. Наяву человек такого склада привык подавлять страх усилием воли, но по ночам, когда контроль ослабевает, из наглухо замурованного подземелья памяти выползают картины, от которых храбрец просыпается в ледяной испарине.
Мы плачем, когда чувствуем печаль. Но когда мы чувствуем красоту, мы тоже иной раз роняем слезу.
У людей есть увлекательное хобби — ходить босиком по битому стеклу в закоулках памяти.
Смерть приходит не со старостью, а с опустошением, тогда, когда умирает радость, рождается печаль, когда умирает счастье и рождается тоска – тогда ты становишься палачом собственной жизни.
Жизнь странная штука. Иногда она так смешивает события, что невозможно отделить одно от другого. Радость соседствует с печалью, потери с новым счастьем. Иногда мне кажется, что в ней гораздо больше фантастики, чем в снах.
Кого ты хочешь обмануть?
Лицо свое пытаясь отвернуть,
Когда в ответ на «как дела?»,
Ты шепчешь: «Я цела…»
Я знаю, это ложь,
И ты едва живёшь.
Так устала и сломалась,
Даже счастья не осталось…
Кого ты хочешь обмануть?
Ведь я-то знаю, в чём тут суть,
Когда не можешь ни вздохнуть,
Ни сердце вольно распахнуть.
Тебя так часто предавали,
Что душу в клочья изодрали.
Чем громче ночью ты рыдала,
Тем днём сильнее хохотала…
Но я же знаю, не секрет,
Что у тебя на радости запрет!
Не плачь и не страдай,
А горе радости отдай.
Все тучи скоро разойдутся,
И в жизни радости начнутся!
Стены, которые мы воздвигаем вокруг себя, чтобы оградить себя от печали, не пропускают и радость тоже.
Когда ты радуешься, загляни глубоко в свое сердце, и ты обнаружишь, что только то, что приносило тебе печаль, дает тебе и радость. И когда тебе горько, загляни снова в свое сердце, ты увидишь, что в действительности ты плачешь о том, что было твоей радостью.
В печали черпай вдохновенье,
А в радости купайся страстно.
Прочувствуй каждое мгновенье
И просто будь собой — не гасни!
Радость и печаль неразрывно связанны между собой.
Столько печали, даже когда всё получается.
Но лишь в эпических трагедиях печаль безысходна. В реальной жизни трагичное и комичное настолько переплетены между собой, что, когда ты особенно несчастен, происходят смешные вещи, заставляющие тебя смеяться помимо собственной воли.
Спросили Maрдавиджа:
— Какая разница между печалью и досадой?
Он ответил:
— Когда на человека обрушивается несчастье, он сильно печалится, когда же его постигает неприятность, он только досадует.
Продлить удачу хоть на час
Никто еще не смог:
Счастливые часы для нас
Меж пальцами песок.
А всякую печаль
Лелеем и растим,
Как будто нам самим
Расстаться с нею жаль.
Всё точно по древней восточной мудрости, которая говорит о том, что уходящий по дороге вдаль уносит с собой только одну четверть печали разлуки, а три других остаются у того, кто смотрит ему вслед.
Люди в основном очень печальны и обожают читать истории других людей, ещё более печальных.
Печаль делает чай вкуснее.
Такое уж дело печаль: удовольствия от неё никакого, а времени и сил отнимает так много, что на другие дела почти ничего не остаётся.
Пейзаж печален всегда, когда печален человек.
Одна печаль заставляет забыть другую.
На самом ли деле вы тот, кто зовется счастливцем? Ну, так вот – вы грустны всякий день. Каждому дню своя большая печаль или своя маленькая забота. Вчера вы дрожали за здоровье того, кто вам дорог, сегодня боитесь за свое собственное, завтра вас беспокоят денежные дела, послезавтра наветы клеветника, вслед за этим – несчастье друга; потом дурная погода, потом какая-нибудь разбитая или потерянная вещь, потом удовольствие, за которое вам приходится расплачиваться муками совести и болью в позвоночнике, а иной раз – и положение государственных дел. Все это, не считая сердечных горестей. И так далее, до бесконечности. Одно облако рассеивается, другое лишь меняет очертания. На сто дней едва ли найдется один, полный неомраченной радости и солнца. А ведь вы принадлежите к небольшому числу тех, кто обладает счастьем! Что касается других людей, то ночь, беспросветная ночь над ними.
Порою нас охватывает печаль, и справиться с ней мы не можем. Мы сознаем, что волшебное мгновенье этого дня минуло, а мы не воспользовались им. И тогда жизнь прячет от нас свою магию, своё искусство.
Но прочь печаль — для нее сейчас не время: веселиться так веселиться, плясать так плясать — вот мой девиз, а есть ли основание для веселья и для плясок, нет ли — не важно. Чем чаще будешь себя пересиливать, тем бодрее будешь себя чувствовать.
У всех нас есть свои печали и горести, и, хотя их тяжесть, очертания и масштабы различны в каждом отдельном случае, цвет печали одинаков для всех.
Сейчас, после смерти Хита, я вдруг поняла, что печаль — это как горная река. Она постоянно изменяется, каждое мгновение являясь тебе в каком-то новом виде.
Как магнитом тянется человеческое сердце к утешению, и даже сама печаль под конец становится утешением.
Все впечатления резко ложились ей в душу; не легко давалась ей жизнь.
Тот, кто печален, печалит других.
Каждый заперт в своем прошлом, не желая делиться ни каплей своего горя даже друг с другом.
Может быть, в конце концов, печаль — это личная вещь? Закрытая емкость? Что-то вроде ведра воды, которое можно нести только на плечах одного человека?
Твои печали — это всё вымысел киношный.
Безвыходности не бывает, преграды — ложны.
Эй, хорош, ну, давай, ну что ж ты?
В любой миг жизнь изменять к лучшему можно.
Печали, как и дети, лучше растут, когда их лелеют.
Я не сошёлся во мнении с тем, кто видит и чувствует то же, что и я... Каждому знакомо... такое чувство печали.
Избыток знания рождает печали, так сказать.
Разбита власть твоя над миром — не печалься: это — ничто. Приобрел ты власть над миром — не радуйся этому: и это — ничто. Приходят и счастье и горе — пройди и ты мимо мира: мир — ничто.
Когда я мрачен или весел,
Я ничего не напишу.
Своим душевным равновесьем,
Признаться стыдно, дорожу.
Пускай, кто думает иначе,
К столу бежит, а не идет,
И там безумствует, и плачет,
И на себе рубашку рвет.
А я домой с вечерних улиц
Не тороплюсь, не тороплюсь.
Уравновешенный безумец,
Того мгновения дождусь,
Когда большие гири горя,
Тоски и тяжести земной,
С моей душой уже не споря,
Замрут на линии одной.
За темным окном в истерике бьётся дождь,
А в клетке из рёбер колотится громко сердце.
И ты никому не веришь, уже не ждёшь,
И не на кого положиться и опереться.
Бывает… В душе без света кромешный мрак:
Ни свечки, ни лампочки, ни костерка живого.
И кажется, что всегда теперь будет так:
Ни выхода, ни эмоции, ни покоя.
И всё-таки вдруг собака во сне чихнёт
И так философски взглянет, и мокрым носом
Упрется в щеку и в ухо твоё вздохнёт…
И смысл этой жизни уже не звучит вопросом.
В дни печали знакомые вещи, которые остались неизменными, могут стать утешительным ориентиром.
И среди ночи, когда и дом, и сад, и степь спали в молчании, вдруг отчетливо и ясно глядели грустные, спокойные глаза, и острая тоска впивалась в сердце; он садился на постели и начинал бороться, ибо хотел жизни, а не тоски, и воспоминаний, и печали.