— Звезда упала.
— Это не просто звезда. Это слеза воина. Того кто сложил свою голову где-то на этой планете. Несчастная душа, которая не смогла поверить в Великого Духа.
Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o'ertake me in my way,
Hiding thy brav'ry in their rotten smoke?
'Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th'offender's sorrow lends but weak relief
To him that bears the strong offence's cross.
Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,
And they are rich and ransom all ill deeds.
Блистательный мне был обещан день,
И без плаща я свой покинул дом.
Но облаков меня догнала тень,
Настигла буря с градом и дождём.
Пускай потом, пробившись из-за туч,
Коснулся нежно моего чела,
Избитого дождём, твой кроткий луч, -
Ты исцелить мне раны не могла.
Меня не радует твоя печаль,
Раскаянье твоё не веселит.
Сочувствие обидчика едва ль
Залечит язвы жгучие обид.
Но слёз твоих, жемчужных слёз ручьи,
Как ливень, смыли все грехи твои!Робко склонившись, цветы попросили:
«Звёзды! Нам дайте ответ.
В небе, где вы нам блаженство сулили,
Разве вы горькие слёзы не лили?»
И звезды ответили: «Нет!»
«Но ведь без слёз и любви быть не может, -
Молвили звездам цветы, -
Пусть на земле нас сомненья тревожат.
Сладко блаженство на небе, и всё же
Нам не прожить без любви и мечты».
Перечитываю — и снова, должно быть, не удержусь от слез…
Как сердцу мил этот томик Тургенева
в пожелтевшей обложке!..
…между прочим, в прошлый раз у тебя мобильник не отключился, и я минут пять сидел, слушал, как ты идешь по снегу. Туп-туп, туп-туп. Я чуть не заплакал.
Слезы жгут не оттого, что они соленые, а оттого, что наполнены воспоминаниями.
Ты можешь быть бесконечно прав, но какой в том толк, если женщина твоя плачет?
Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слёз.
В лучах Луны ты шлешь мне свои любовные письма, — сказала Ночь Солнцу.
— Я оставлю свои ответы — слезами на траве.
Когда он спросил её, почему она плачет, она прикусила губу и сказала, что «со счастливыми женщинами такое иногда случается».
Не реветь невозможно; наверное, потребуется целая неделя, чтобы выплакать мой личный океан.
Слёзы — дождь, смывающий земную пыль, что покрывает наши заскорузлые сердца.
Слёзы — это мелодия чувств, испытуемых в сердце.
Он умел читать слёзы. Слёзы Натали. Он подошёл к ней и крепко обнял, словно хотел охватить руками её страдание.
Ты можешь рыдать, но каждая слеза, упавшая на хлопья щёлока на твоей коже, оставит там сигаретный ожог.
Представляешь, я даже понятия не имею, как могут выглядеть твои глаза, когда в них стоят слёзы.
— Может быть, наша жизнь началась в океане…
— Четыре тысячи миллионов лет назад. В каком-нибудь глубоком, тёплом месте, около подводного вулкана.
— И почти всё это время все живые существа были водными, жили в море. А потом, несколько миллионов лет назад, а может, и немного раньше, — <…> живые существа выбрались и на сушу.
— Но можно сказать, что, после того как мы покинули море, прожив в нём много миллионов лет, мы как бы взяли океан с собой. Когда женщина собирается родить ребёнка, у неё внутри имеется вода, в которой ребёнок растёт. Это вода почти точно такая же, как вода в море. И примерно такая же солёная. Женщина устраивает в своём теле маленький океан. И это не всё. Наша кровь и наш пот тоже солёные, примерно такие же солёные, как морская вода. Мы носим океаны внутри, в своей крови и в поту. И когда мы плачем, наши слёзы — это тоже океан.
Существует святость в слезах. Они не знак слабости, а силы. Они говорят красноречивее, чем десять тысяч языков. Они являются посланниками, подавляющими горе, глубокого раскаяния и неслыханной любви.
Я не прошу, потому что отказ мне, себе считаю чудовищным. На отказ у меня один ответ: молчаливые — градом — слёзы.
Если б во мне были слезы,
из глаз моих шел бы снег.
Если под боком нет океана, сойдет и бассейн. Если нет бассейна, включи душ. Тогда можешь кричать, выть и рыдать сколько тебе влезет, и никто об этом не узнает, никто не услышит. Когда-нибудь этим пользовался?
Расправив крылья, птенчик
Летит на небеса,
И в зеркале воды
Застыла синева.
Безмерно гладь чиста -
Небесная река,
Что слезы льет на нас,
Взирая свысока.
И между слез летит
Наш птенчик в облака.
О, если бы влюбленных спросили после смерти:
«Избавлен ли усопший от горестей любовных?» —
Ответил бы правдивый: «Истлела плоть в могиле,
Но в сердце страсть пылает, сжигает и бескровных.
Из глаз моих телесных давно не льются слезы,
Но слезы, как и прежде, текут из глаз духовных».
Откуда приносит столько печали
Ветер, что продолжает дуть между нами...
Если в небе, куда глядим мы сквозь слезы,
Все так пугающе ясно.
Ресницами касаясь неба, плакала...
Реки из слёз прокладывали русла у меня под глазами.
День умирал, я уже катил по шоссе под мелким дождиком, и, как бы деятельно ни ездили два близнеца по смотровому стеклу, они не могли справиться с моими слезами.
У моей любви была консистенция слёз. А мощь — Всемирного потопа.
Где бы ни были наши близкие, они смотрят на нас. Нашу злость, нашу боль — они видят всё. И, наверное, они плачут вместе с нами. Мы, конечно, не можем вытереть их слёзы, но, живя счастливо, улыбаясь, можем хотя бы остановить их своими ямочками на щеках...
Море себя измеряет волнами,
небо крыльями,
а люди слезами.
Ветер покоится в листьях оливы,
влага в глазах молчаливых,
а люди в небытии.
Вдумайся — солнце и соль,
люди и небытие...
Promise your smile for me,
Don't ever cry for me.
Обещай улыбаться мне,
Никогда не плачь по мне.Коснись я света, обожгусь ли? Пролью ли я слезы из-за этого тепла?
Ти недописана книга моя,
Ти моє небо повне дощу,
Ти моє макове поле -
П'яниш і вбиваєш.
Ти берегиня всіх моїх сліз
І як тільки можна кохати таку?
Ні, я не знаю, не знаю, не знаю, не знаю...
Ты недописанная книга моя,
Ты мое небо, полное дождя,
Ты мое маковое поле -
Пьянишь и убиваешь.
Ты хранительница всех моих слез,
И как только можно любить такую?
Нет, я не знаю, не знаю, не знаю, не знаю...
Не йди темної ночі,
Ми відкриваєм з тобою Едем навмання.
Сльози твої дівочі
Стали перлинами нового світлого дня.
Не уходи в темной ночи,
Мы открываем Едем наугад.
Слезы, твои девичьи
Стали жемчужинами нового светлого дня.
Слезы льются так щедро и стремительно, что кажется — не из глаз, а откуда-то со дна сердца, подгоняемые его частым и упругим биением.
Слёзы есть море для глаз.
Я плакал... Эти слёзы распирали меня, распирали изнутри. Душили, давили, жгли. Слёзы страха, слёзы отчаяния, слёзы усталости, опустошённости, беспомощности, а теперь — и слёзы счастья. Слёзы... Я вдруг почувствовал себя счастливым. Я плакал и чувствовал себя счастливым.
Как можно быть счастливой, скрывая всё в себе? Нельзя принимать в слезах важное решение.
Сколько дней мы в разлуке, мой друг дорогой, -
Дикий рис уже вырос у наших ворот.
И цикада смирилась с осенней порой,
Но от холода плачет всю ночь напролет.
Огоньки светляков потушила роса,
В белом инее ветви ползучие лоз.
Вот и я рукавом закрываю глаза,
Плачу, друг дорогой, и не выплачу слёз.
Люди! Люди! Лживые, коварные ехидны! Их слезы — вода! Их сердца — железо! Поцелуй на устах — и кинжал в сердце!