Битву можно выиграть силой, войну — только умом.
Тебя окружают... люди. Вы заодно. Вместе. Вижу, как в мире вновь рождается надежда. Страх отступает, когда храбрые шагают вперед, смыкая ряды.
Видишь ли, я был Ником Валентайном, у меня была его память, его страхи, все несбывшиеся надежды, а потом я узнал, что это все даже не мое. Добро, что мы творим — вот что наше, и ничье другое. И даже, если это единственное, что я когда-нибудь смогу считать своим, не Ника, не Института, а своим, тогда я смогу умереть счастливым.
У нас случилась небольшая размоловка. Им не понравилось моё хобби — коллекционирование их голов.
С таким талантом убеждения вы и эскимосу сумеете лед продать.
Слушай, мне патроны тратить жалко. Давай я тебе заплачу, а ты притворишься мёртвым.
Свободная дорога и заряженный ствол… Всё, что нужно человеку.
О... Ну и запах. Не знаю, какой болотник сожрал кучу грязных носков перед смертью, но спасибо, что он решил ими поделиться…
Жаль, что некоторые вещи нельзя «развидеть».
Совет от «Подземки» номер 113: не ныряйте в жуткие дыры. Это всё.
Я даже не вспотел, хотя я и не умею.
Всем стоять, у меня заноза!
— Я хочу знать только одно: ты убил моего сына Нельсона?
— Я точно не знаю. Не всегда запоминаю имена тех, кого убиваю.
— Что?! Ты убил моего отца?
— В точку!
— Назови мне хоть одну причину тебя не убивать?!
— Чтооо, если я тебе не скажу?
Весь мир рухнул. Разбился вдребезги. Мы должны сражаться за то, чтобы он стал лучше. Ну что, вы со мной?
Простите, друзья, но нас жевать нельзя.
Эти люди обращались со мной как с человеком. И с тех пор я пытаюсь платить добром за добро.
В конце концов я понял: твой дом — там, где ты сам его себе устроишь. Это место и тебе станет домом, если ты этого захочешь.
— И ты в одиночку справился с четырьмя здоровыми мужиками?
— А в этом не было надобности. Тогда о синтах знали еще очень мало — не то что теперь. Я им просто сказал, что у меня включился механизм самоуничтожения, и запищал так: «Бип-бип-бип...» Сложнее всего было не заржать, глядя, как они улепетывают без оглядки.
У меня есть всё, что может убить человека. Кроме суицидальной депрессии. Ее, к сожалению, не продашь и не купишь.
Самое сложное — распознать те девяносто процентов случаев, когда тебе говорят правду, и десять процентов, когда тебе врут.
— Наверное, мой мозг был затуманен после всех экспериментов. Неужели я действительно напал на него? Неужели он действительно вырубил меня и бросил? Проклятье. Почему я ничего не помню?
— Ник, с этого всё начинается. Потом ты будешь забывать ключи, а меня путать со своим двоюродным дедушкой с юга.
— А я думал, ты заберёшь награду и при первой же возможности убежишь.
— Давай просто обнимемся и забудем обо всём, что скажешь?
— Вы не представляете, как я рад, что нам с вами наконец довелось поговорить. Я уже несколько дней пытаюсь с вами связаться.
— Может, я просто не хочу с вами разговаривать?
— Он пропал...
— Пора расклеивать объявления о пропаже?!
— Третий вопрос... и пожалуйста, отвечай честно. У тебя были когда-нибудь сексуальные отношения с нечеловеком?
— Ну, в колледже была одно реально уродливая девчонка... в смысле... это было на спор, а мне пришлось напиться и...
— Вряд ли этот случай подходит, можно было просто сказать «нет».
В 1945 году мой прапрадед служил в армии и гадал, вернётся ли он домой к жене и сыну, которого он ещё ни разу не видел.
Его желание сбылось, когда США завершили Вторую мировую войну, сбросив на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы. Мир замер в ожидании ядерного апокалипсиса.
Но случилось чудо: мы стали использовать атомную энергию не в военных, а в мирных целях. То, что раньше казалось уделом фантастов: бытовые роботы, машины на термоядерном топливе, портативные компьютеры — всё это стало реальностью.
Но уже в XXI веке американская мечта рассеялась как дым. Годы бездумного потребления привели к истощению запасов всех природных ресурсов. Мир затрещал по швам. Сейчас 2077 год. Человечество стоит на пороге новой мировой войны. И мне страшно. Страшно за себя, за жену, за маленького сына. За время, проведённое в армии, я кое что понял… война… никогда не меняется.
Ты в форме, и она тебе идет. Твой чин и твои подчиненные защищают тебя лучше, чем самая прочная броня.
Ты приведешь рабов к свободе, но им придется скрываться от тех, кто не понимает. Но ты им поможешь. Ты разглядишь в них людей, хотя остальные будут слепы.
Всегда считала, что успех для репортера — это когда его угрожают убить. Лично я добилась невероятного успеха.
Ты смеешься над смертью, но когда-нибудь она посмеется над тобой.
Счастье — штука такая: пока оно есть, ты его не замечаешь. Ну, то есть можно убеждать себя, что счастлив. Но на самом деле в это не верить. Думать о повседневной мелочевке, о работе или еще о чем. Только оглядываясь назад и сравнивая настоящее с тем, что было раньше, ты понимаешь, что такое счастье.