Солдатская заповедь: подальше от начальства, поближе к кухне. Потопали.
Кто сказал, что надо бросить
Песни на войне?
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!
— Вот в Берлине, на самой высокой уцелевшей стене, я с огромной любовью напишу: «Развалинами Рейхстага удовлетворён». И можно ехать домой сады опрыскивать.
— Командир, когда вы будете в Берлине автографы оставлять, я вас очень прошу, посмотрите повнимательнее. Там уже будут наши подписи… первой эскадрильи.
— Да какая разница, браток: наши, ваши...
— И вообще там первым распишется рядовой пехотный Ваня. Да и по праву.
— Рахмат-джан-ока.
— Что?
— Спасибо, по-узбекски.
— Будь ласка.
— Не понял?
— Пожалуйста, по-украински.
— Как у тебя там? Как у тебя там, Маэстро?
— Всё нормально, падаю!
Ребята! Будем жить!
Человечество должно же когда-нибудь понять, что ненависть разрушает. Созидает только любовь!
Пилотом можешь ты не быть, летать научим всё равно, но музыкантом быть обязан.
Ромео из Ташкента загрустил, Джульетта в кукурузнике умчалась.
Арфы нет, возьмите бубен!
И в тот же миг влюблённое созданье, включив форсаж, умчалось на свиданье!
А помочь... Знаешь, Серёга, в жизни бывают минуты, когда человеку никто, никто не может помочь! Рождается сам — и умирает сам.
Война — это все приходящее, а музыка вечна.
Летать не умеют, стрелять... тоже пока не умеют, но орлы!
— Хочу жениться, прошу разре... разрешить...
— Да!
— Нд-да... Нет, это ты хорошо придумал, гм... Самое главное — вовремя.
Что-то с памятью моей стало,
Все, что было не со мной — помню.
Вы посмотрите, как сразу постарели наши матери, как сразу...
— Макарыч, в Ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых советских соколов некоторые несознательные механики перед боевым вылетом крестят.
— В Ставке Гитлера все малахольные...
— Когда кончится война, вернёмся мы сюда, пройдем по этим местам, кто остался в живых...
— И позовём лучший симфонический оркестр во фраках. Выйдет дирижёр, я подойду к нему и скажу...
— Пусть они нам сыграют!
— Нет, ты знаешь, я сам. Скажу: «Извини, маэстро, дай я!». И как врежем «Смуглянку» от начала и до конца...
Слушай, я не знаю, какой мы с тобой подвиг совершим, но то что... что эта девочка на войне, это...
Драка будет страшной. Сегодня… в бой идут одни «старики».
— Кузнечик в училище был лучшим из нас.
— Товарищ командир, ему ещё нет восемнадцати лет. Вы знаете, при поступлении в училище, он приписал себе один год, но парень!..
— Ну сколько же ему дежурить?
— До совершеннолетия!
Поздравляю с первой победой. Но, между прочим, Иван Федорович, сбивать самолёты противника — это не подвиг, а, так сказать, обязанность истребителя, наши будни.
— Эх, молодёжь, молодёжь... А ты знаешь, что самое тяжёлое в нашей работе?
— При минус тридцать копаться в моторе.
— Самое тяжёлое в нашей работе — ждать!
— Кто из вас самый смелый?
— Ну, смелые у нас тут все, а самый опытный... Разрешите взлёт?
— Как же вы не заметили? Мы же сегодня над моей Украиной дрались…
— А как тут заметишь? Те же поля, дороги, села…
— Э, нет! А воздух? Другой. А небо — голубее. И земля зеленее!
— Командир! Насчет зелени у нас в Сибири…
— Ну зачем, дорогой, в Сибири? Приезжай в Бакуриани! Ты там посмотришь, что такое зелень! Там в горах…
— А ты Енисей видел?
— Не видел! А ты Цкенесхали видел?