— Комвзвода Варавва!
— Опять попадёт. [обречённо]
<...>
— Первый закон воинской службы, взводный, — дисциплина. А Вы его сегодня нарушили. Увели эскадрон без приказа, без разведки…
— Георгий Петрович, ну, Курбаши опять бы за границу удрал.
— А Вы бы могли остаться без головы.
— Ничего. До свадьбы заживёт! [потирает синяк под глазом]
— «Заживёт»… У них тысяча сабель, а у нас триста.
— Триста, но зато какие!..
— Думать! Командир обязан думать, понимаете? А не просто шашкой махать!
— А я представьте всю жизнь гордился своим делом. И отец моим гордился и дед, ну другие богатством гордились или знатностью, а мы профессией!
— А что это за профессия?
— Родину защищать. Есть такая профессия взводный — Родину защищать.
— Вот документы на похоронки.
— Давай.
— Полковник Фёдоров, пулевое ранение головы. Сержант Мусатов, множественные ранения живота. Рядовой Кравченко, тяжёлое ранение черепа. Старший лейтенант Кравцов, гангрена нижних конечностей. Танкист, ожог третьей степени; Любовь Андреевна, документов нет... [подавая медицинские и личные документы умерших, кладёт на стол медицинские документы с прикреплённой фотографией её сына Егора и его невесты Маши]
— Да ты по-русски говори, по-русски!
— Русски панимаю, скасать не магу!
Что, взводный, не спится на новом месте? Ну, ничего. У Вас ещё вся жизнь впереди! Привыкнете заходить к командиру только тогда, когда он Вас вызывает.
— Комвзвода Варавва!
— Опять попадёт. [обречённо]
— Первый закон воинской службы, взводный, — дисциплина. А Вы его сегодня нарушили. Увели эскадрон без приказа, без разведки…
— Георгий Петрович, ну, Курбаши опять бы за границу удрал.
— А Вы бы могли остаться без головы.
— Ничего. До свадьбы заживёт! [потирает синяк под глазом]
— «Заживёт»… У них тысяча сабель, а у нас триста.
— Триста, но зато какие!..
— Думать! Командир обязан думать, понимаете? А не просто шашкой махать!
— Стреляете хорошо?
— Награждён красными революционными шароварами, товарищ командир.
— На кавкурсы прямо с завода?
— Так комсомол приказал.
— И жениться Вам тоже комсомол приказал? [Трофимов опускает глаза] Ну-ну-ну-ну-ну… Это Ваше личное дело. А вот профессию надо не по приказу выбирать, а… по призванию.
— Ну, какая же это профессия? Военный — это… просто служба такая, вот и всё.
— И долго Вы «просто» служить собираетесь?
— До победы мировой революции!
— И что же потом?
— Учительствовать пойду.
— Курить-то у тебя можно, генерал?
— Дыми, дыми.
— [взяв портсигар] Комэск. Сохранил! Молодец! Настоящий мужик был. Как живешь, Алёш? Как Люба? Егор поди уже... полковник?
— Егор погиб...
— Прости Алексей. Прости. Не знал.
— Есть такая профессия, Иван, защищать свою Родину.
— Выпьем Алёш, светлой памяти Егору.
— Светлой памяти всем, кто погиб за Родину.
Ну неужели ты до сих пор не поняла, бабуля, что своим нежностями ты портишь будущего офицера?
— Только видишь ли, Ваня — дивизия мне эта дорога́. В ней Егор воевал.
— Понимаю, Алексей, поэтому и не тороплю с ответом. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, ну, а там и…
— Чего же откладывать-то? Вон она, Люба. Сидит на лавочке, как и положено офицерской жене.
— Где? [выглядывает в окно] Что ж ты мне раньше-то не сказал?! Старый хрыч! [выбегая из кабинета]
Позор, суворовец Трофимов!
— Я хочу, чтобы из Вани вырос не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.
— Бегемота, например...
— Представь себе!
— Ну здравствуй, тёзка!
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
— Совсем оглушил. Зачем кричишь?
— Командный голос вырабатываю, товарищ генерал-полковник!
— А вы могли остаться без головы.
— Ничего. До свадьбы заживет.
Наш паровоз, вперед лети!
В Коммуне остановка.
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка!
Профессию надо не по приказу выбирать, а по призванию.
— Ты что, серьезно до сих пор не женился?!
— Не встретил такую, как твоя жена — вот и не женился...
Командир обязан думать! Думать! А не просто шашкой махать!
Сегодня имеет быть концерт из произведений Моцарта. Вход за умеренную плату с непеременным добровольным пожертвованием 1 полена дров с каждой персоны.
— Алёша, а ведь у него действительно нет клыков!
— Угу… Не заговаривайте мне зубы, «мадам». И перестаньте портить мальчишку.
— Почему ты решил, что я его порчу?
— С этих лет на такси!..
— Боже мой, Алёшенька, не прошло и тридцати лет, как ты научился понимать французский!
— Ну, нужно быть очень крупным идиотом, чтобы не понять слово «такси».
— Ванечка, пойди купи деду «Военный вестник».
— «Военный вестник» в киосках не продается. Я лучше так отойду. Ругайтесь.
— Ну, раньше надо было отбивать.
— Ну да, отобьешь у такого. Одни красные штаны чего стоили.
За трудовую сознательность, рабоче-крестьянскую дисциплину и преданность мировой революции, а также за призовую стрельбу и понимание текущего момента наградить курсанта Алексея Трофимова красными революционными шароварами.