Color my life with a chaos of trouble.
Раскрась мою жизнь хаосом проблем.Знаешь, что самое стрёмное? Осознание того, что всё, во что ты верил — абсолютная чушь.
Вот что успел уяснить Том: «Нельзя приписывать грандиозное космическое значение мелким земным событиям. Совпадение — ничего большего. Всего лишь простое совпадение». Том наконец усвоил, что чудес не бывает. Никакой судьбы нет, ничто не предрешено заранее. Он это знал. Теперь он знал это точно!
Ну, наверно, у девушки моей мечты были бы такие, ну, знаете, пышные формы... Прическа другая, она увлекалась бы спортом... Но если честно, Робин гораздо лучше, чем девушка моей мечты... Она настоящая.
Это не любовная история, это история о любви.
Она свет, ради которого я иду домой.
Я люблю нас.
С Днем Святого Валентина, солнышко! Я люблю тебя! Как мило, да? Любовь — чудо! Вот об этом я и говорю. Что это вообще такое? Любовь. Знаете? А вы? Кто-нибудь? Подари мне кто-нибудь такую открытку, я бы её выкинул. Эти открытки, и фильмы, и песни — это источник вранья. И душевной боли. А виноваты мы. Я виноват. Мы делаем плохое дело. Люди должны сами говорить, что они чувствуют, а не повторять навязанные им слова, например, слово «любовь», которое ничего не значит.
— А что случится, если ты влюбишься?
— Ты же не веришь в это, правда?
— Ну это же любовь, а не Санта Клаус...
— Ну, и кто же ты ей?
— Я не знаю...
— Ты ее парень, да?
— Тут все сложнее...
— Что тут сложного?
— В смысле, постоянная ли мы пара? Бросьте... Мы взрослые люди, мы знаем, какие у нас чувства, нам незачем навешивать ярлыки. «Мой парень», «моя девушка»... На мой взгляд, это просто детские игры.
— Всё кончено.
— А что, что-то было?
— Нет. Но могло бы быть. В мире, где со мной случается что-то хорошее.
— Да. Это не тот мир, в котором мы живём.
Большинство дней в году не запоминаются ничем. Они начинаются. Они кончаются.
Иногда мне снятся сны про то, что я летаю. Начинается с того, что я как будто очень быстро бегу, как будто я супермен. И затем я бегу так быстро, что мои ноги не касаются земли. И вот я лечу, и это такое удивительное, удивительное чувство! Я свободна и я в безопасности. И тут я понимаю, что я совершенно одна. И тогда я просыпаюсь.
— Мы где-то встречались?
— Не знаю, вряд ли...
— Может, на Анджелес Плаза?
— Да, да, это моё любимое место в городе.
— Да, конечно, там эти парковки, но...
— Да, я с вами согласен.
— Думаю, я вас там видела.
— Правда?
— Да.
— А я вас нет.
— Не туда смотрели.
— Однажды я проснулась и поняла, что знаю.
— Знаешь что?
— Того, что с тобой наверняка не знала.
С одной стороны, мне хочется забыть... Но с другой, я знаю, что только она во всей Вселенной может сделать меня счастливым... Знаешь, я прокручиваю все в голове снова и снова, пытаясь вспомнить, когда все начало рушиться....
Примечание автора: это вымышленная история. Любое сходство с реальными лицами, ныне здравствующими или покойными, является случайным. ..... Особенно с тобой, Джени Бэкмен. Сука.
Вероятно, я понял, зачем делать что-то для одноразового использования, как здания, если можно сделать то, что сохранится на века, как поздравительные открытки.
(А зачем создавать мимолетные вещи, такие как здания, если можно сотворить вечное — открытку?)
В мире всего два типа людей: мужчины и женщины.
(В мире есть всего 2 категории людей: есть мужчины и есть женщины.)
(На свете есть две разновидности людей: мужчины и женщины.)
— Может тебе книгу написать?
— Зачем?
— Генри Миллер говорит, что лучший способ забыть о женщине — это превратить её в литературу.
Я влюблен в Саммер, я люблю ее улыбку, ее волосы, люблю ее колени, ее родинку в форме сердечка на шее, люблю, как она иногда облизывает губы, прежде чем заговорить, люблю, как звучит ее смех, люблю, как она выглядит, когда спит. Мне нравится, что я слышу эту музыку каждый раз, когда думаю о ней. Мне нравится, как она заставляет меня чувствовать себя так... Как будто всё возможно. Как будто жизнь стоит того.
Я ненавижу Саммер, ненавижу её кривые зубы, ненавижу её стрижку из 60-х, ненавижу её шишковатые колени, ненавижу похожее на клопа пятно у её плеча, и то, как она слюнявит губы перед тем, как что-то сказать, ненавижу её смех, НЕНАВИЖУ ЭТУ ПЕСНЮ!
Спокойно. Это просто девушка. И она не хочет ничего серьезного. И поэтому она сейчас у меня в постели. Но только ничего серьезного. Ладно, шикарно.
— Что происходит между нами?
— Я не знаю. Какая разница? Я счастлива. Ты счастлив?
— Да.
— Хорошо.
— Я не уйду, пока ты не скажешь, что происходит.
— Ничего не происходит. Мы просто…
— «Мы просто» что?
— Мы просто друзья.
— Нет, не надо пудрить мне мозги! Даже не пытайся! У «просто друзей» такого не бывает… Поцелуйчики у ксерокса. Гулять вместе по Икее. Секс в ванной. Нифига себе друзья!
— Ты классный парень, Том, но..
— Решать это должна не только ты, но и я! Я сказал, мы пара, блин!
— Я тебе нравлюсь?
— Да, нравишься, конечно.
— Эээ, как друг?
— Да, как друг.
— Только как друг?
— Да. То есть, я не думал об этом... Да... А что?
— Да ничего, я просто... Ты мне интересен, и я хотела бы просто дружить... Ты не возражаешь?
— Нет... Ты и я... Давай будем дружить.
Многие не понимают, но одиночество — классная вещь.
— Мне хочется знать, что ты не проснешься утром и не почувствуешь... иначе.
— Я не могу тебе этого обещать. Никто не может.
(— Откуда мне знать, вдруг твои чувства однажды изменятся.
— Я не могу дать гарантий. Никто не может.)
Редкое это было явление — эффект Саммер. И тем не менее каждый мужчина сталкивался с ним хотя бы раз в жизни. Тому, что Том Хенсон столкнулся с ним в городе, где находится 400 тысяч офисов и где проживает 3 миллиона 800 тысяч людей, может быть лишь одно объяснение — судьба.
Том шёл к её квартире. Его опьяняли надежды и мечты. И он думал, что на этот раз его мечты совпадут с реальностью...
Ты думаешь, она единственная, но это не так. Тебе вспоминается только хорошее. Ты в следующий раз припомни всё как следует...
— Я еще никому это не рассказывала.
— Я думаю, что я не просто кто-то.
(— Никто еще от меня этого не слышал.
— Надеюсь, я не «никто»?)
После развода родителей у нее осталось лишь два повода для радости. Во-первых, ее длинные темные волосы. Во-вторых, то, как легко их можно отрезать, ничего при этом не чувствуя.
То, что ты делаешь — отчаянно. Очевидно, что ты боишься получить то, чего хочешь.