Для правды времени не жалко.
Человека надо охранять от человека. От жадности, которая нас съедает, от желания захватить, захапать.
Жизнь состоит из одних вопросов. А так хочется, чтобы она состояла из одних ответов.
У вас потрясающая профессия. Вы занимаетесь тем, чего нет.
Этот вопрос очень деликатный. Где-то очень огорчительный. Меня лично он просто убивает.
— Поздравляю! Добилась своего. Ухватила богатого, знаменитого.
— Ты бесстыдница, доченька. Я просто его люблю.
— Любишь, любишь. Богатых и знаменитых всегда любят.
Законным путём идти можно. Дойти трудно.
У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба!
Вовремя предать — это не предать, а предвидеть.
— Младший научный сотрудник. Кандидат наук. Специалист по ядовитым змеям.
— Она многому от них научилась.
— Или змеи от неё.
Нам, интеллигентам, свойственно делать пакости, а потом долго-долго себя терзать.
Не мучайся, совесть сегодня не в моде. К сожалению.
Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем.
Где этот директор рынка? Я из него мясной ряд делать буду!
Я ж не виноват, что я его сын. Родителей не выбирают. Хотя... Я лично своими доволен.
Мы это сделаем без вас. Ладно, многоликий вы наш?
Кто против? Подавляющее меньшинство!
— Сильна малышка.
— Вы понимаете, что вы говорите? Или нет?
<...>
— Зачем вы это сделали? Вас же не исключили?
— Вам, боюсь, этого не понять!
Он громко протестует против несправедливости! Я вас правильно перевела?
У нас в реке до сих пор рыба водится! Несмотря ни на что, ни на какие институты! А я его продал. А меня правление продало.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Вот жизнь, а?
— Каждый счастлив в одиночку.
— Кто эта пигалица, которая всё устроила?
— У нас тут страшная недоработка. Страшная! Нужно было просмотреть личное дело каждого.
— Спасибо, товарищ Малаева.
— Пожалуйста.
— ... за своевременный сигнал. Вот только теперь я поняла, как вы правильно поступили, заперев дверь. Товарищи! Мы совершили грубейшую, я бы просто сказала, политическую ошибку…
— Но как вы думаете всё это исправлять?
— Подумать только, среди тех, кого не исключили, ... не нашлось ни одного порядочного человека.
— А вы-то сами?
— А я не претендую.
Стыдно, стыдно! Но голосовать надо!
Жребий — это не наш метод!
— Ну, товарищи, кто за то, чтобы признать работу правления гаражно-строительного кооператива «Фауна» удовлетворительной?
— Почему удовлетворительной-то? Надо признать работу хорошей.
— Верно. Славно потрудились. Можно и хорошей.
— Большие молодцы!
— Да чего там, признать прекрасной и пойти домой!
— Нет, товарищи, у нас не может быть хорошей работы. Бывает удовлетворительная и неудовлетворительная.
Четыре лучше, чем пять, но хуже, чем три.
— Подождите! Не поднимайте руки! Потом всю жизнь не отмоетесь!
— Что вы так волнуетесь? Может собрание будет против.
Не соглашаться с правлением, что против ветра... плевать.
— Мы вас уже наслушались, прихвостень правления.
— Да! Мне нравится наше правление! Мне нравится руководство нашего института! Я против анархии! Я за порядок и дисциплину! Я из большинства! На таких всё и держится.
Да я ваш чахлый «Москвичонок» в «Мерседес» превращу!
Вы ещё горько пожалеете обо мне. Я добьюсь, что магистраль перенесут, и она пройдёт по вашему участку. А частные гаражи мы снесём, как уродующие лицо города. И по этому месту будут мчаться автобусы и троллейбусы… Тьфу!
Я-то думал, что вы — большой учёный, а вы — элементарный собственник! Тьфу!
Люди! Люди! Человеки!!! Одумайтесь!
— Тяните жребий.
— Вытащите эту бумажку, счастливый вы наш!
Не жизнь, а именины сердца!
Этот журавль в небе — вообще не наша птица.
В молодости меня много били, причём били за то, за что потом давали звания, премии.
Есть такая избитая фраза: «Я с ним бы в разведку не пошел». Сегодня я сам с собой бы в разведку не пошел.
— Вы же сами дали положительную оценку этой моей работе.
— Это еще раз доказывает мою неразборчивость.
— Нет, это доказывает вашу принципиальность!