Госпожа Элизабет. Готов поклясться, ваша сила достойна восхищения. Для человека... я хочу сказать.
Ах, милорд, вы кое-чего не понимаете. Что я нахожу самым забавным сейчас, так это свою роль дворецкого в нашей с вами игре, а не возможность сорваться, словно обезумевший зверь. Но коли вам так нравится... я подыграю.
Освещать ваш пусть, покуда вы ступаете во тьме — моя обязанность. Я приложу все усилия, чтобы ваше крохотное пламя не угасло. В конце концов, я... Дьявольски хороший дворецкий.
Свеча горит, пытаясь сохранить огонь... совсем как... люди.
Вы сама тьма, что поглощает свет звёзд, сияющих во всю свою мочь. Звёзды, притянутые к вам, сходят со своих орбит и скитаются во мраке вечно.
— Вам стоит уделять больше внимания чувствам других людей.
— Говоришь это, хотя сам не разбираешься в чувствах людей. Каков бы ни был приказ, ты выполнишь всё, пойдёшь на любую жесткость, словно зверь.
Их прекрасно сшитая кожа белая, как воск. Совсем как при жизни. Их уста больше не могут ни возмущаться, ни лгать. После смерти они стали идеально красивы.
— И всё же, зачем вам гарантии, если у вас есть я? Любите вы беспокоиться зря, господин.
— Не смеши меня. Тебе я могу доверять меньше всего.
— Поразительно, как быстро меняются люди. И всё же... почему вы всё никак не растёте?
— Не желаю слышать это от демона, который не меняется веками.
— Как непохоже на тебя бездействовать вот так.
— Мне страшно.
— И чем же ты так напуган?
— Кругом непроглядная тьма. Я ничего не вижу...
— Тогда почему ты просто стоишь на месте? Я всё о тебе знаю... Я скажу почему. На самом деле ты боишься открыто посмотреть ему в глаза. Этому «олицетворению греха», что всегда рядом с тобой. Ой прости, кажется, я сказал что-то гадкое, да...
На мой взгляд, весьма странно, что вы, контролируя демона и имея дело со жнецами... Не верите в проклятия. К тому же... то, что связывает меня вместе с вами, тоже своего проклятие.
Это не было по воле судьбы или бога. Это было по воле моего хозяина. Так решил мой хозяин. Я был убит преступником, как и ожидал господин. Тем самым человеком, который пришёл, чтобы причинить боль моему хозяину.
— Иными словами... мы имеем дело с убийством в закрытой комнате.
— Не может быть! Мы же не герои романа!
— Скажу вам больше: даже если бы кому-нибудь пришло в голову написать роман о подобном случае, он бы точно провалился.
У меня от этих тренировок даже воздух вокруг болит.
Отбрось доверие и надежду. Они — лишь пыль на твоём плаще.
Я познал главную тайну бытия — мир отвергает людей, занимающих низкое положение, даже если они обладают многочисленными достоинствами.
Когда говорят «словно жизнь промелькнула перед глазами» — это синигами просматривает человеческие воспоминания. И если такой человек достоин смерти, своей косой мы рассекаем связь между душой и разумом. Так мы лишаем жизни.
Он — воплощение моей силы, продолжение моих рук. Себастьян, лишь одна из моих пешек. Эти фигуры на доске двигаются по моей воле. Если бы они двигались сами, победа не была бы моей заслугой. Хозяин — тот, кто отдаёт приказы. Без моего приказа Себастьян с места не двинется. Но разница между ним и другими шахматными фигурами в том... что он за один ход может забрать неограниченное число фигур противника.
Кулинария — это искусство, а искусство — это взрыв!
Моё тело говорит, что пора принять пищу.
К несчастью, в нашем мире нельзя выиграть, не отступая от правил. Игроки всегда будут отступать от правил, а пешки предавать игроков.
Находясь в древнем, пропитанном запахом смерти замке, он улыбался так весело и беззаботно, словно для него это уже давно не имело значения. Я никогда не забуду его лица. Складывалось ощущение, что он просто наслаждается ходом игры, придуманной им самим...
— Может, вам стать добрее?
— Я и был добрее в одиночестве.
Тонка разница между образованием и промывкой мозгов.
— Зачем все это? Во имя чего тебе нужно воскрешать мертвецов?
— Мне просто любопытно, что следует за пределом.