— Хью Мегэвену — 33, и, если всем защитникам сразу ноги не переломает, ему за первый состав больше не играть.
— Чего он на меня взъелся?
— Что-то в тебе есть такое, чего у него не было никогда. Дар что ли.
— Дар?
— А! Ты понимаешь, обычно все футболисты играют в свою силу так, чтобы слабость свою не показать. А великие, у которых дар, рискуют, потому что верят в себя. Они владеют мячом, а не мяч владеет ими.
— Что ты тут делаешь, почему не в самолете?
— Я был в аэропорту, сидел все и думал. Сейчас хоть объяснения есть, смогу дружкам сказать, почему у меня здесь ничего не вышло. Скажу — отец умер, пришлось вернуться, взять на себя бизнес. Знаете, откуда у меня эти мысли?
— Нет....
— Это меня мой отец так думать научил, отнял у меня уверенность в себе, чтобы не было у меня никакого вдохновения, понимаете?
— Да...
— Мне не нужны объяснения. Единственный, кто может сказать мне, что я слабоват, — это вы. И даже тогда, вряд ли я соглашусь!
— Футбол. Отец его ненавидит, а я обожаю. Не могу без футбола. По воскресеньям даже играл после церкви и думал, что это станет смыслом всей моей жизни.
— И что, поэтому тебя занесло сюда, в Европу?
— Сюда меня привел Господь.
— При всем к вам уважении, мистер Дорнхелм, клуб сделает большую ошибку, если отпустит парнишку. И против него играл, и с ним, и я чувствую, закваска в нем есть... с его техникой он...
— Что? Он лучше тебя?!
— Ну.... такого же класса... вчера перед игрой он потерял ингалятор. У него астма и это проблема.
— Это правда?
— Да, но я это скрыл.
— Ложь — вот проблема, астма — нет.
— Ну, и что ты видел, когда в штрафной падал?
— Э-э-э. Я видел ворота.
— Там два игрока были в лучшей позиции, чем ты. Пасовать надо, а не о славе думать!